Фотография
и коротко о нас
20-е декабря наступило и ознаменовалось тем, что кто-то сыдливо сорвал бумажку, обещавшую отсутствие лифта до 20-го декабря. Лифта нет и в этом году точно не будет. Соответственно, бульдожью операцию пришлось отложить: больно ему будет со швами ходить по лестнице на 7-й этаж, да и носить его нелегко. Мама одной моей заказчицы во время недавних морозов подобрала молодую ворону-калеку. Крыло прилось ампутировать, а ворону удивительная женщина решила оставить себе. . . И я отдала ей бывшую Корвинскую клетку. Тем самым как бы перекрывая последние пути к отступлению: похоже, на этой квартире вороны у нас уже точно не будет, и надо это признать. Разве что когда/если переедем. . . Но дня ведь не проходит, чтобы я не вспоминала Корвина. Все эти два года мне его чудовищно не хватает. Я часто ловлю себя на том, что рассказываю о нем, как о живом, с улбкой вспоминая какие-то его привычки и повадки. И в том ещё гадость, что в мире миллионы ворон, но ни одна из них не Корвин. И даже если мы когда-нибудь решимся - это будет что-то совершенно на него не похожее. Разные они очень. А "наши", кстати, до сих пор живы оба. Птенца они этим летом не сохранили-таки, но сами в порядке и по полёту дрянь-птицы уже совершенно незаметно, что она когда-то была прострелена. А katenkart увековечила память Ирвина, которого видела весго раз в жизни, когда он был уже совсем седым и стареньким. Её поразили его способность улыбаться во сне, его доброта, и - тот ореол благости и праведности, который заставлял многих незнакомых между собой людей называть Ирвина крысиным Буддой. Все это она воплотила в пластике, и теперь спящий Ирвин будет хранителем нашего дома: Думаем поселить его на кухне - он так беззаветно любил все съедобное. . .
