Фотография
Кот Филипп. Истории. Дознание и королева миров.
Днём защиты чёрных котов считается 17 ноября. И, Ваш покорный слуга, немного запоздал с материалом, который нашёптывает ему черный кот Филипп, история безвременной гибели которого описана тут >>. На этот раз публикуется редкостная бредятина с шизофреническим акцентом, и читать оную можно только очень терпеливым. Букв очень много. Так что читать только если есть сочувствие и благосклонность к автору, который надеется на понимание. Это был простой заказ для обычного фотографа, которых бывает много. Суть заказа была предельно проста и не изобиловала запросами на оригинальность. Заказчик, женщина, пожелала провести т. н. прогулочную фотосесию. Как правило, если это не отягощённая юностью дама, набор фотографий ей нужен для очень конкретной цели. Эта цель - размещение личного портфолио в сети, с целью поиска партнёра, как вариант - будущего супруга. Именно так дело обстояло и сейчас. Но вот заказчица была весьма нерядовая. Не то, чтобы она обладала сногсшибательной внешностью. Но то, что в ней явно преобладала генетика очень изысканного свойства, это было видно сразу. Обычно это совокупность таких свойств, как моторика движений - особенно жестикуляция и походка, владение голосом и вокабуляр и некоторые особенности телосложения, о которых, возможно когда-нибудь автор отдельно расскажет. Для фотографа данный аспект сразу означает, что нагрузка на него будет не такая утомительная, как в среднестатистическом случае. А если и будет свернорматив и сверхурочные, то они скорее даже принесут позитивные ощущения, чем механическую усталость. Именно так и случилось в этот раз. Причем фотосессия вошла в ту самую фазу взаимодействия, когда продукт представляет собой плод совместного творчества, с равными трудозатратами с обеих сторон. Здесь, для фотографа, если он настоящий профи, есть некоторая опасность. Это вполне возможный переход границ от отношений клиент - исполнитель к личным симпатиям, вплоть до влюблённости. НО настоящий профессионал в таких случаях никогда не позволит перейти границу, за которой находится путь к чувственному продолжению. Это примерно так же, как в балете танцор возбудится на партнёршу во время танца на сцене. Именно такой линии поведения и придерживался фотограф, несмотря на явно развёрнутую атмосферу благожелательности от заказчицы. Но, всё же немного, грань дозволенного была нарушена. Об этом - далее. Как уже было замечено, дама была неординарная. Линии рук и сама форма кисти здесь, безусловно, наиболее яркие признаки принадлежности к особой группе вида хомо сапиенс. Есть такой голливудский блокбастер, от братьев (или сейчас сестёр) Вачовски «восхождение Юпитер». Там, чтобы поставить метку особого происхождения используется сомнительный ход: королеву не атакуют пчёлы. Но на самом деле есть более точные критерии для дефиниции такой специфичной избранности. Вот потому, в какой-то момент, фотограф не смог сдержать себя, и, прикоснувшись к ладони заказчицы, взглянул в линии рук. Там оказался такой рисунок, что стремительный вопрос к даме последовал неожиданно как для него, так и для дамы. - Вы работаете королевой? - Откуда возник такой вопрос? - настороженно и тревожно прозвучал её голос - Слишком специфические линии на руке, - заявил я - Мне бы не хотелось продолжать эту тему, - явно смутившись, произнесла она - Как Вам угодно, в конце концов, это не моё дело, - решил я закончить неудобную тему для заказчицы Произошедший диалог, разумеется, сказался и на процессе съёмки. Что-то разладилось, в таких случаях лучше заканчивать, тем более, что материал был отснят вполне достойный. Мы разошлись, после того, как она передала задаток. Условия, которые она объявила, были не совсем удобными. Передать готовый материал надо было лично ей. Есть такие клиенты, которые не могут или не умеют пользоваться для таких целей интернетом. Но в конце она обронила, что если всё будет сделано завтра, она готова на премиальные. И также добавила, что по профессии она вовсе не королева, а простой микробиолог, точнее заведующая микробиологической лабораторией. На следующий день, с нетбуком и флешкой, Ваш покорный слуга прибыл на означенное место. Это был обычный зрительный зал в неприметном доме культуры. Но вот событие, которое там в этот момент проходило, отличалось неординарностью. Это был танцевальный фестиваль, причем с уклоном в этническую хореографию, в частности - в индуизм. Заказчица встретила меня в сценической одежде. Извинившись за задержку, она попросила дождаться конца её выступления, после чего обещала рассчитаться. Пришлось, собрав всю тактичность, ответить. Суть ответа была примерно такая: мне приятно поглядеть, как Вы танцуете на сцене. Эх, вот только еще не хватало сидеть и рассматривать это действо. Однако, когда её номер начался, пришлось своё лукавство забросить как можно дальше. Она действительно танцевала потрясающе, её танец Шивы заворожил весь зал. После номера меня просто выталкивало из зала, настолько зрители накачали эмоциональную атмосферу. И тут, на выходе, меня «приняли». Да извинит меня мой читатель за сленг, но иначе назвать действия двух оперов полиции невозможно. Меня препроводили в огромный внедорожник, и увезли в отделение. Ох уж, наши доблестные органы… Если кто-то думает, что НКВД-шная Ежовщина осталась в прошлом, то это вовсе не так. Она осталась как методика и технология даже для современных оперов, кои не испорчены необходимым для образного мышления количеством извилин неокортекса. Не исключено, что этот метод прекрасно работает с незадачливыми персонажами. Возможно, его принципы применимы даже для уголовников. Но есть ведь и иные люди. И применять его ко всем, это бесчеловечно. Как положено в технологии имени Ежова, никаких обвинений, никаких объяснений, никаких адвокатов и звонков. Вместо этого меня подвергли унизительному обыску вплоть до самого последней складки одежды, и выкладыванию всего содержимого на стол. Неплохое начало, оно сильно воздействует на психику. Человек осознаёт, насколько он беззащитен перед беспредельщиками, которые могут сделать с ним всё, что угодно. После этого меня усадили на стул, а оба «сыщика» сели передо мной и уставились в экран ноутбука. Не показывая мне, какой триллер они рассматривают, они начали показательный спектакль с обсуждением того, как им интересно рассматривать запись с камеры видеонаблюдения. Судя по всему, драма была рассчитана так, чтобы воображение потенциального преступника стало запалом для невротического состояния, в котором этот самый подозреваемый, по замыслу оперов должен тут же начать писать чистосердечное признание. Они много раз повторили фразу «вот стол, вот он взял, положил в карман и убежал». Что положил, кто положил и куда убежал - это уже для фантазии зрителя, которым был я. Любая более-менее профессия имеет характерные методики, в том числе и фотография. Среди фотографов есть такие люди, что сначала с трудом осваивают какой-нибудь технический приём, обычно не слишком трудоёмкий. А потом превращают всю свою работу в подгонку под этот приём. Нередко это даже выдаётся «как творческий почерк». Однако, если этот ход примитивный, такой «профессионал» может столкнуться с ситуацией, когда он неприменим. Обычно этот подёнщик не задумывается о том, что будет на выходе, а когда его постигает неудача, не пытается анализировать, а выносит злобу и агрессию на непричастных к теме событиях и людях. Так было и в моём случае. Я выбрал одного из оперов, по всем физиогномическим признакам он просто являл собой образец не-обезображенного интеллектом субъекта. И, разумеется, съязвил в его адрес, используя некоторые личные догадки о его профессиональных повадках. Как и ожидалось, это вызвало взрыв плохо поддающейся контролю агрессии, которая у таких моральных аутсайдеров проявляется ко всем неординарно мыслящим, на уровнях ниже порога осознанности. Если честно, мне даже показалось, что сейчас пытки из психологической фазы, перейдут в фазу физическую. Но, второй опер, более разумный, предложил на время меня вывести. Так меня, в наручниках (!!!) перевели в соседний кабинет, где за столом сидел какой-то довольно приличный на вид сотрудник и тыкал в клавиши компьютера. Сколько мне еще придётся здесь быть, и что будет дальше, никто не желал говорить. Меня усадили за соседний стол, напротив этого очень даже интеллигентного мужчины. Данный сотрудник, как поначалу казалось, вообще был не при тех делах, с которыми меня столкнула та самая заказчица, о чем я уже начал потихонечку догадываться. Он что-то высматривал в сети, иногда вводя с клавиатуры некоторые команды и слова. Но, спустя некоторое время, его внимание переключилось на меня. Я тут же поинтересовался, не в одной ли связке он с теми двумя операми, которые начали спектакль «добрый и злой следователь». Хотя в данном случае можно назвать умный и… не очень умный следователи. Я спросил, возможно, ли так, чтобы предыдущие сотрудники сознательно играли роли не слишком умудрённых оперов? Есть такое жизненное правило: нет такой плохой ситуации, которая не может стать еще хуже. И, заглядывая вперед, оказалось, что всё последующее, шокировало меня еще больше. Этот субъект (сейчас уже человеком я его никак не могу назвать) поднялся со своего места, подошел ко мне ближе, и негромко, но внятно объяснил, что меня привезли сюда по причине, совсем иной, чем та, которую так усиленно разрабатывают те два опера. И ещё, что та причина не что иное, как повод для того, что сейчас развернётся. И после этого он зашёл ко мне со спины, тронул наручники, словно проверяя, хорошо ли они надеты, а другой рукой прикоснулся к шее, у основания черепа. И тут, меня словно втянуло из моего мира, из моей телесной оболочки в иное измерение. Свет. Именно свет был там, и этот свет заполнял всё и вся. Этот свет был не просто белым и бесцветным. Он был псевдо-форменным, точнее свободно-форменным каркасом, в который вмещались все могущие быть там сущности и предметы. И я в том числе. Во мне сохранилась какая-то рудиментарная память телесной оболочки с её геометрическими формами. Эту телесность и содержал данный свет, положив меня, словно для будущего сеанса классического массажа. Но при этом особой силы тяжести не ощущалось. И не было необходимости дышать. Но ощущения тактильного типа имелись. Как и зрение, в центре которого уже проявился тот самый как бы следователь. И он уже начал говорить. «Не паникуй, это сделает только тебе хуже», - сказал он. Слово «сказал» очень приблизительно отражает то, как до меня дошли эти слова. В некоторых типах связи, говорят, в GSM в том числе, звуковой сигнал переводится в цифровой код, который потом упаковывается, чтобы при пересылке меньше занимать канал связи. После того, как он принят на другом конце, он, словно распаковывается снова в звук. Именно так и происходила коммуникация, слова возникали из сгустка, который вбрасывался в центр моего восприятия. Поначалу это было непривычно и затруднительно. Потом, когда уже такой «канал связи» стал восприниматься нормально, и я узнал, что моё задержание было создано как предлог для того, чтобы это существо со мной вот так теперь общалось. Я уже не говорю «сотрудник МВД», так как его внешний образ уже был почти абстрактным. Разве что гендерные признаки скорее были в сторону мужскую, чем в женскую. «Не буду скрывать, что сейчас ты пожалеешь о том, что ты не написал чистосердечное» - довёл до моего понимания он, свой очередной тезис. Если бы ты согласился с тем, что решили на тебя навесить эти два опера, у тебя мог бы быть шанс избежать моего дознания. Я ответил: «но ведь я даже не знал, что от меня требуется» - И мой собеседник поведал, что на съёмки того фестиваля приехала команда фотографов, в которой один фотограф халатно оставил какое-то оборудование, а другой из этой же компании, его прихватил и припрятал. Ну, а чтобы всё было шито-крыто, указали на тебя, ведь ты проходил, и не раз, мимо того места, что и было записано на камерах наблюдения. «Но ведь я не прикасался к чужим вещам» - возразил я. «Да, но это не имеет значения» - ответил дознаватель. «У нас нет таких категорий, как справедливость или невиновность. У нас совсем иные цели и задачи» - закончил дознаватель, не оставляя более никакой возможности обсуждать то, что предшествовало новому действию, которое уже началось разворачиваться. «Сейчас я обозначу место, чтобы нам было удобнее взаимодействовать» объявил дознаватель, после чего развернулся и отчертил рукой вокруг меня несколько линий, которые стали углами помещения, или комнаты, в которой теперь находился он и я. И тут началось нечто совсем неожиданное и неизведанное. В меня, точнее в моё обнажённое тело, стали вонзаться иглы, причём от каждой тянулась нить, которая крепилась на стенах или на потолке. Особой боли не ощущалось, разве что некоторое покалывание. Иглами дирижировал этот персонаж, находя какие-то известные ему точки. И, когда этих игл стало несколько десятков, я ощутил, как именно они держат моё парящее от сильно облегчённой силы тяжести тело, словно на весу. «Вот и всё готово», - передал мне этот субъёкт прямо в мысли известие. То, что ты ощущаешь сейчас, в вашем мире тоже используют, но в очень упрощённом виде. Это называет акупунктура, или иглотерапия. Но мы используем более глубокую версию этой техники. Я забыл представиться: глобальный дознаватель. Можешь называть меня просто "дознаватель». Так уж вышло, что тебе довелось контактировать с неким существом, которому не позволяется высшим надзором воплощаться в твоём мире. По крайней мере, в том виде. И мне необходимо узнать абсолютно всё, что происходило у тебя с ним. Это нужно для того, чтобы запустить по следу того существа ищеек. Твои рассказы в устной форме, как бы ты не старался, не дадут нам нужных знаний, поэтому мы будем считывать с тебя абсолютно всё при помощи методик, которые позволят нам успешно найти нарушителя. В вашем мире есть аналогичные приёмы, они называются «пытки». В какой-то мере только что ты уже подвергался пыткам. Разве что они находились в рамках дозволенного полиции обращения с задержанными. И акцент в них делался на психологическое воздействие. Я знаю, что в вашем мире используют и болевые воздействия для того, чтобы изменить сознание подозреваемого. Если это происходит успешно, то допрашиваемый входит в изменённое состояние сознания, в котором дознаватель получает все нужные ему сведения. Но по сравнению с примитивными пытками, наша технология намного более совершенна. При помощи этих игл мы сначала будем вызывать эйфорию, а потом апофазное эйфории состояние. Нескольких таких циклов достаточно, чтобы считать с тебя всю интересующую нас картину. Мы перепишем с тебя всё нужное также, как ты переписываешь данные на внешний накопитель. После обработки это станет основой для зарядки поисковых модулей, которые пойдут по следу той, с которой тебя так неудачно угораздило повстречаться. К сожалению, сознание после такой процедуры к тому, с кого списывают данные, не возвращается. Так что вперёд - вот твой билет в полет над гнездом кукушки, кажется это так у вас называется? И этот палач приступил к экзекуции. Сначала он прошёлся рукой по всем нитям, как по струнам фантастического музыкального инструмента, вызвав у меня даже не стоны, но крики от схвативших всю мою суть ощущений. Это был взлёт, даже не взлёт, а разлёт на кусочки, части и частички. Они скользили сквозь пространство, озаряя всё вокруг свечением восторга и неизведанных переживаний, как момент начального творения. И вместе с этим у меня началась активация интимного модуса, и такая, к которой более всего подходит термин «эрекция». Но это восхождение было лишено характерных для плоти ощущений, что превращало его в удивительное воспаряющее вознесение, на котором можно находиться столько, сколько этого захочется. Вот, оказывается, где даосы нашли свои техники секса. Такого, в котором они могут очень долго совершать фрикции, не заботясь о финале. Но в глупых фолиантах про даосский секс утверждается, что этого можно достигать тренировками. Как и везде - это типичная ложь для легковерных. Основой для этой практики является именно это состояние, и если его ощутить, можно пополнить свой набор таким очень интересным инструментом. А тренинги придуманы для того, чтобы сбить глупых участников оных с толку. Ну, и, разумеется, собрать с них деньги. Но - вернёмся к тому, что происходило! Я стал светом, который освещает много миров, и осознание того, что этот свет там воспринимается, было самым высочайшим наслаждением. Источать это свечение стало тем самым недоступным и запретным для обычного акта любви высшим наслаждением. И вдруг, моя вселенная стала конечной. Это ощущалось, словно мой свет уперся в края дозволенного. А потом он начал отражаться и возвращаться назад, а границы начали сжиматься, пока не началась циклическая циркуляция моей эманации, уже неспособной вырваться наружу. Постепенно свет терял в этой бессмысленной, замкнутой на себя карусели, своё значение как свет. И вот уже не из меня выходил поток, но я уже стал пропастью, в которую засасывало все, что было в пределах досягаемости. А дознаватель уже взялся за совсем иную игру на струнах, и она очень ясно концентрировалась в районе ягодиц. Появилась сначала впадина, перераставшая в воронкообразную дыру. Именно эта черная дыра фетиширует у маниакальных потребителей в хардкорном порно-контенте, и так манит особый контингент потребителей данного визуального ряда. Я ощутил всю ущербность содомитской концепции на предельно высочайшем космическом уровне, и стало понятно, отчего многие люди не разбираясь, так негативно относятся к его мирскому проявлению, известному как мужеложество. Внезапно стало ясно, что именно туда, как в воронку, сейчас будет сливаться моё сознание, и когда оно пройдёт за горизонт событий, его уже невозможно будет оттуда вернуть. Видимо это и был тот самый процесс переписывания меня всего. Ужас пропитал все вокруг и стал основой существования того мира, где я находился. И этот жуткий мир не мог быть так глубоко ощущаемым, если бы не предварительный разгон перед ним в виде благостного свечения. Контрастируя с плавно переходящим градиентом, от блаженства в его противоположность, поток движения позволял разогнаться, чтобы устроить абсолютный страх и бесконечную боль. Это был холод, как при переохлаждении, но с болью. Сквозь эту боль вспомнились смешные бредовые фантазии про трубы, о которых рассказывают якобы побывавшие в состоянии клинической смерти пациенты, коих вытащили в реанимации в эту жизнь. Нет ничего глупее! Тот, кто пережил настоящее скручивание сознания, знает, что этот бред всего лишь последствия ухудшения питания мозга. Хуже всего было то, что в остатки сознания вошло понимание того, что здесь время не действует как объект, и такая пытка будет длиться для меня вечно. Эта вечность превращала сознание в узника. И тут я понял, что все сумасшедшие вовсе не счастливые люди, как про них сочиняют сказки. Это те, чьё сознание стало узником этой сингулярной чёрной дыры. Понимание того, что это последние мои мгновения существования и мышления, уже вошло в действие. Говорят, что именно в такие моменты хочется чуда. Но отчего-то про такое не было не единой мысли, когда вместо того, чтобы быть всосанным в чёрную дыру, я ощутил, что меня накрыло нечто иной природы, чем все мною ощущаемое. Первое чувство - это тепло, которое отогнало вселенский холод. Настоящее, живое тепло. Волокна, мягкая и черная шесть, окутавшая меня и отогнавшая ужас. И ко всему прилагались четыре лапы и когти, которые подгребли меня, вонзившись снизу. И их боль была родная, моего мира, что озарило новый горизонт событий радостью надежды на спасение. Это был Кот. Преодолевая мощные силы гравитации он потащил моё тело от головины той самой чёрной дыры. И сейчас уже не столь важно было, куда. Главное - подальше, разгоняясь и удаляясь от только что уже казавшейся неминуемой катастрофы. Иглы, которые были всажены, начали отрываться, кроме одной. Это была большая игла в правой ягодице. И в ней осталась та самая пугающая боль. Она нарастала и нарастала, но при том она стала видоизменяться. Когда боль стала уже невыносимой, стало понятно, что она была не из того мира, в который меня вырвал глобальный дознаватель. И здесь в меня начало вливаться моё сознание, наполняя ощущениями реальное тело, подключая по очереди все чувства. Когда очередь дошла до глаз, я их открыл и увидел перед собой какого-то водопроводчика в синей робе с весьма характерным лицом. И услышал голос: «вот и очнулся наш симулянт - укольчик сработал!». Он вытащил из меня использованный одноразовый шприц. В моём изголовье стоял портативный аппарат для съёма ЭКГ, другой юноша в такой же синей робе держал перед собой бумажку с моей кардиограммой. Как оказалось, это был вызванный врач скорой помощи. Хотя вид у этой бригады был сильно сантехнический. Подошёл и тот опер, которого я так неосторожно обидел словами. Нагнувшись ко мне, он рыкнул: «симулировать гипертонический криз у тебя не получится - тебе уже сделали укол от давления, и никуда ты отсюда не выйдешь». Эти мелкие земные ужасы радовали и успокаивали. Также как и начавшееся действие укола. Я лежал на кушетке в кабинете этих двух полицейских, идейных наследников Ежова и Ягоды. Наручников на мне уже не было. И, судя по всему, общее самочувствие было не самое лучшее. Вот оно, различие между СССР и новым мировым порядком. В СССР врачи были в белых халатах и при таких условиях пациента увозили из власти МВД прямиком в постельный режим. Здесь же приступами гуманизма никто не страдал, и даже щепотку прав человека дарить никто не собирался. Как бы то ни было, но после этого опера от меня отстали, вернули всё, что выпотрошили по карманам - таблетки, ключи, мобильники и документы. Меня опросил уже настоящий следователь, где я не без удивления узнал заявленную стоимость оборудования, которое опера решили приписать на меня. Это было двадцать тысяч рублей. Стало даже смешно, - устраивать ради этой суммы такие оперативные мероприятия. После подписки меня наконец-то отпустили. Понятно было, что все действия не более чем попытка навязать вину тому, кто абсолютно непричастен. Потому и нет смысла продолжать повествование о том, чем закончилось это недоразумение. Но пережитое в то время, пока я был без сознания, было слишком реальным и одновременно невозможным для того, чтобы поделиться с кем-либо не заслужив обвинения в шизофрении. Следующий день был посвящён отдыху от перенасыщенного событиями суточного марафона. Фотографий заказчицы не оказалось ни на моей флешке, ни на нетбуке. Даже была предпринята попытка восстановить файлы на SD карте камеры. Но и там оказались не те фотографии. Если бы не гипер-реальные ощущения того, что произошло, можно было думать, что это шутки сознания. Но оставалось еще кое-что, что могло дать немного связи с реальностью. Это областной военный госпиталь и та самая лаборатория. Поиск в интернете закончился результатом в виде адреса, на который и было решено наведаться. Областной военный госпиталь, где по уверениям моя королева была начальницей лаборатории, представлял собой развалины старого строения, которое уже разбиралось на строительный мусор и увозилось на грузовиках за пределы города. Место расчищалось под застройку. Кое-как пробравшись через ограждение, я решил исследовать то, что осталось от госпиталя. И результат превзошёл самые фантастические ожидания. Сначала была найдена табличка с надписью «микробиологическая лаборатория». И среди обломков кирпичей взгляд вырвал уголок листа бумаги, на котором была буква из санскрита. После того, как этот завал был разобран, в руках у меня оказался исписанный аккуратным почерком листок. Милый мой помощник! Прости меня за то, что подвергла тебя - нет не смертельной, хуже даже, чем смертельной опасности. Но я знала, что у тебя есть спаситель. Глобальные дознаватели теперь тоже об этом знают, и тебя более не тронут. По крайней мере сливать твоё сознание и причинять боль точно не посмеют. И ещё: я подарю тебе кое-что такое, что, возможно, немного загладит мою вину за то, что я втянула тебя в эту передрягу. Это возможность видеть проходы в иные миры. Это тебе точно понравится. Если бы не твоя способность прочитать по моей руке кто я на самом деле, всё могло пойти иначе. Именно это и стало причиной моего провала. Если бы я знала об этом, то позаботилась заранее, но что случилось, то и случилось. И мне пришлось задним числом достраивать свою легенду в этом мире. А дознаватели получили сигнал о критическом несовпадении. Этот сигнал, не ведая сам, послал ты, увидев мои знаки, когда пришёл в восторг. Твой всплеск эмоций и был засечён службой надзора. Мы еще не раз встретимся, я это тебе обещаю, но без тех катастрофических событий, которые тебе пришлось пережить. продолжение следует!
