Фотография
Отрывок из книги. . .
Он остановился и достал из заплечного рюкзачка плоский предмет. Это был датчик, если точнее - целая сетка чувствительных пикселей, которые детектировали малейшие расхождения в отклонении излучения световых волн очень специфической длины волны. Нечто, напоминающее сетчатку глаза людей, но исполненное в нанотехнологических формах. Он был главным звеном во всём комплексе, позволявшим узнать нечто такое, о чём многие в этом мире не могут и мечтать. Здесь производилась накладываемая особым образом графическая оболочка на то изображение, которое транслировалось как исходное. Чтобы пояснить, как это выглядело, придётся предварить рассказ довольно пространным толкованием. Издревле существовали люди, которые могли видеть ноосферные поля, в наложении на ту картину, которая формировалась на сетчатке глаза. Проверить или как-то систематизировать эти феномены не удавалось, и не только по причине чрезвычайно низкого процентного содержания таких индивидов, или духовниц, как оных называли в древности. Но и по той простой причине, что даже если удавалось свести хотя бы парочку таких экстрасенсов, их картинки не совпадали и не могли быть основой для выявления закономерностей, сколь-нибудь пригодных для создания устойчивых версий, относительно таких явлений. Оттого и не получилось понять главный аспект этого механизма, который заключался в том, что глазной нерв у таких духовниц использовался не в одну сторону, как у всех обычных людей, но в два направления. Иначе говоря, если назвать такого духовницу (или экстрасенса, как это более модно) «система», то такая система, при обработке потока данных от внешних органов чувств, использовала глазной нерв как обратный канал для излучения. Это сигнал происходил от биологических генераторов в сетчатке глаза, которые имели в своей оконечности такие осцилляторы, что вещество на этих размерностях уже теряло свою сущность. А материя представала в виде пространства, плотностью превосходящей любые вещественные представления. Соответственно, и волны, которые возникали при этом, пронизывали такой сверхплотный кристалл вовсе не со скоростями света. Если вообще для таких коммуникаций уместно употреблять понятие «скорость». Это были мгновенные передачи. В такой «подсветке», объекты в поле зрения духовницы, расцветали ореолами и от них простирались различные связующие каналы, несколько напоминающие молнии в грозу. По такой же примерно схеме устроен эффект Кирлиан, про который очень много говорят, когда необходимо рассказать про те самые поля, которые пока что недоступны для изучения. Тут очень интересно то, что если таких, как духовницы мало, то тех, кто способен увидеть излучение, исходящее из глаз таких «духовниц» намного больше. Именно с этим связано много историй про светящиеся глаза. Особенно у кошек. Так вот все те кошки, которые состоят «в родстве» с Кошкой, имеют светящиеся именно так глаза, без внешнего источника. Вот также и «светилась» та самая панель. А задающей поток данных по ней, была левая ладонь Сатоши, одетая в особым образом сконструированную перчатку, с которой и снимались сигналы. Входным же потоком было то, что сейчас Сатоши видел на экране планшета. Там транслировалось обычное изображение, которое можно было взять из телепередачи, с видеохостинга, или просто с камеры планшета. Но вот то, что накладывалось на это изображение, и было самым интересным. Это были графики и отметки, на которых иногда даже удавалось запустить относительные числовые данные. Но, всё это могло функционировать лишь при наличии шлюза в ноосферу, который Сатоши создал несколько лет назад. Это были криптовалюты. Ведь они одновременно вмещали множество переживаний, надежд на будущее. Именно так они и создали ту необходимую залежь в сонме полей, он стал основой для концентрированного потока, от которого можно было «запитать» канал связи. Идею подсказала Кошка, но сделать это в связке деньгами было личным прозрением Сатоши, который понимал, что только так можно набрать достаточное количество мотивированных людей, связанных в одну сеть. Создание такого проекта было делом непростым. И это явилось едва ли не первым успешным опытом управления. Помощь от Кошки, разумеется, была решающей. Она отыскала тех, кто способен составить ядро - программистов с финансовыми знаниями. Всем им Сатоши послал описание проекта разными способами. С некоторыми Кошка даже повстречалась, чтобы мотивировать на действия. Но никто из них до сих пор не догадывается, для чего на самом деле были созданы эти огромные вычислительные построения. Сатоши подключил датчик к планшету, направил его вверх, потом надел перчатку на левую ладонь и попытался настроиться на вхождение в систему, после чего запустил данные с экшен камеры, которая была укреплена на его голове. Камера передала изображение на экран, поправила резкость и экспозицию. Ночной восточный мегаполис с моста был виден прекрасно. И вот уже пришло ощущение легкого холодящего дуновения по вискам, верный признак вхождения в цепь передачи. На экран пошли сначала точки и штрихи, потом эти стали мерцать, испуская лучики, и наложились на некоторые окна в высотных домах. Да, это была тестовая проверка, так отмечались те места, где запущенная с компьютера Сатоши разнородная информация, помеченная особым образом, произвела своё воздействие, но лишь для того, чтобы настроить систему. Теперь, когда коммуникация установилась, можно было продолжить. Теперь можно было закрепить датчик на рюкзачке, как солнечную панель, и продолжить прогулку, поглядывая в планшет. Самое лучшее, что сейчас подходило для звукового заполнения, это сюита N3 ре-мажор от Баха. Сатоши переключил на телевещание, шла трансляция дефиле показа мод. Мерцающие с прошлой картинки точки постепенно угасли, вместо них соткались гибкие векторные потоковые штрихи, складывающиеся в шлейфы, сопровождающие некоторых людей на изображениях. Сатоши ещё немного подстроил, и появились рамочки, отображающие даже числовые значения. Эти данные, сам Сатоши соотносил со значением, которое задавалось относительно некоторого эталона. Это был потенциал способностей управлять и его реализация тут же, на этой площадке. Когда на подиум входила очередная модель, рядом с ней отображался интерактивный сборник таких данных. Чтобы не разбрасывать внимание, Сатоши ограничил количество прикладываемых графиков тремя, по центру и ещё два по самым высоким значениям в поле охвата. Было интересно наблюдать, как от одной к другой девушке, которые выходили на подиум, меняются графики. Среди множества встречались и такие, что их потенциал был очень высоким. Внезапно камера оператора немного опустилась, чтобы взять в ракурс зрителей, которые сейчас показывались со спины. У одного из них в руках был блокнотик, где были отмечены номера именно тех моделей, у которых Сатоши видел самые большие потенциалы. Понятно, это был, вероятнее всего рекрутёр девушек в специальные миссии. Что и подтверждалось запредельным значением его как потенциальным персональных возможностей, так и реализованных в каком-то, явно не публичном проекте. Далее уже не было так интересно, и Сатоши снова переключил на экшен камеру, и не спеша пошёл вдоль моста, заполненный струнной мелодией, узнавая во вспышках, накладывающихся на окна высоток, свои посылы, которые он сделал ранее, составляя из них своеобразное сопровождение к аудио, которое звучало ему. Это была воистину впечатляющая картина, достойная занять почётное место в ряду произведений исталляционного искусства, потому как её содержание было запредельно насыщено информацией, хотя и мало кто мог осознать эту полноту. Но на то и существуют подобные арт-объекты, в которых зритель ощущает нечто необъятное, но существующее объективно. И это заполняется его персональными переживаниями, как правило, коррелирующими с источником созерцания. Это и есть такой же контакт в аналогичной цепи, разве что не осознанный явно.
